Нет, её не может быть, когда происходит круговорот жизни.
Нет, и не убеждайте меня в обратном.
Да, мы уходим, уходят наши близкие. Но как? Как смириться с красотой бытия и убедить себя в том, что там, за горизонтом ждёт не только горечь воспоминаний.
Это невозможно. И ты строишь в своём сознании мир, населённый тенями всех ушедших. И там, в этом мире, всё так, как мечталось тебе или удалось хоть краем коснуться в реальной жизни, часто несправедливой, приносящей разочарования...
Но это - как посмотреть.
Мы не умеем часто и боимся признаться в себе в том, что счастье есть. А если нет сейчас, то оно будет. Быть может, совсем нежданно.
Это необычное ощущение от налетевшего ветерка, колеблющего незатейливые травы, растущие вольно по обочине дороги. Казалось бы, что в них? Не орхидеи, поражающие своей хищной роскошью и экзотической раскраской. Не драгоценный цветок, выращенный пытливым селекционером тюльпаноманом, не роза, пестуемая с любовью шпионом, ушедшим на покой...
Но, под лучами заходящего солнца они приобретают черты, присущие самым рафинированным красавицам. В них нет спеси и желания понравиться и утвердиться в своей красоте. Но она существует и без этих амбиций. Потому, что она просто есть. Как есть просто жизнь.
И она продолжается в семенах, брошенных в землю. И расцветает с приходом весны, оплодотворяется к лету, увядает осенью, к зиме должна бы умереть... но вот нет, каким-то странным образом, к весне опять пробиваются ростки и всё идёт по кругу.
Разные мысли возникают, когда пробираешься по узеньким улочкам рыбацкой деревушки. Немноголюдной на удивление, наполненной стрекотом цикад, запахами эвкалипта, пинии и мёда, разноцветным морем, золотистыми лимонами, ветром, несущим запахи нагретой земли, перемешанным с запахами арбузной свежести водорослей и отчего-то, смоляной пиратской снастью. Какие уж сейчас снасти просмолённые? Не водится уже таких чудес, сплошные полимерные канаты и джипэрэсы, вместо компаса и секстанта, а вот столбы вдоль дороги почему-то деревянные и пропитаны тем же самым запахом, что и шпалы моего черноморского детства. И идти по этой дороге, пустынной, освещённой лучами заходящего солнца, почти так же, как и в те счастливые годы, когда вся жизнь ещё впереди и кажется бесконечной.
"Во времена Гомера вместо того, чтобы сказать "умереть", говорили "уйти в дом Аида". Воображение, рисовавшее этот дом мертвых, питалось впечатлениями прекрасного верхнего мира, в котором имеется немало несправедливого, устрашающе мрачного и бесполезного. Дом Аида мыслился окруженным крепкими воротами, самого Аида называли Пилартом ("запирающим ворота") и на рисунках изображали с большим ключом. За воротами, как и в домах богатых людей, опасающихся за свое добро, появился трехглавый свирепый и злобный сторожевой пес Цербер, на шее которого с шипением шевелятся змеи. Цербер впускает сюда всех и не выпускает никого...
А я как раз это очень хорошо могу себе представить) и совсем не грустно это даже. Сказки люблю просто всякие:), с детства и до сих пор, видно, недоразвитая.
Спасибо тебе, добрая моя подруга!) Я просто и на самом деле обожаю все эти травки, они такие беззащитные и тонкие с виду, а вот ведь как растут бесстрашно:) Как обычно, вставила сюда не самый лучший вариант)